ОглавлениеДаже его дети не знали, что их отец Степан БандераКак КГБ создало идеальное оружие для тихих убийствКак сломанная отмычка едва не сорвала идеальное убийствоПочему Сташинский понял, что в Москве его ждёт смертьКак побег одного человека потряс советские спецслужбы
15 октября 1959 года в Мюнхене ликвидировали украинского националиста Степана Бандеру. Его нашли с пробитой головой. У полиции не было ни свидетелей, ни улик. Убийство так и осталось бы загадкой, если бы не предательство суперагента.
Первоначально немецкие врачи подозревали, что у мужчины, которого нашли в подъезде, случился сердечный приступ, из-за чего он упал и ударился головой о каменный пол. Однако при осмотре у него обнаружили пистолет. Заподозрив неладное, врачи вызвали полицию. Правоохранители выяснили, что погибший — Стефан Попель — ранее был известен как Степан Бандера, один из лидеров украинских националистов. Начатое расследование не выявило никаких подозреваемых. Если бы не один, можно сказать, случайный фактор, обстоятельства гибели Бандеры были бы неизвестны по сей день и остались одной из неразгаданных загадок века.
Даже его дети не знали, что их отец Степан Бандера
После окончания войны Степан Бандера оказался в Германии — на территориях, оккупированных победителями в этой войне. Обе стороны искали Бандеру, подозревая его в сотрудничестве с немцами, поэтому некоторое время ему пришлось провести на нелегальном положении, живя под чужим именем. СССР по линии ООН требовал от западных стран выдачи всех беглецов, которых они приютили. В основном это были прибалты и выходцы с Западной Украины. В списке тех, кого Союз требовал выдать, звучала и фамилия Бандеры.
Однако достаточно скоро отношения между бывшими союзниками испортились, началась холодная война. Для всех противников СССР, кому хотя бы теоретически угрожала выдача, это означало, что теперь никакой выдачи не будет и они могут спокойно жить в этих странах и легализоваться там. Бандера вышел из подполья и взял себе фамилию Попель.
Поначалу он проявлял активность и возлагал большие надежды на антибольшевистский блок народов, который должен был объединять эмигрантов различных национальностей, проживающих в Советском Союзе. Но, по большому счёту, ничего путного из организации не вышло и она так и осталась эмигрантским междусобойчиком.
Бандера постепенно начал терять влияние и в Организации украинских националистов (ОУН)*. Между ними и раньше не было единства: ещё в годы войны организация распалась на две фракции — бандеровцев и мельниковцев, которые настолько разошлись во взглядах, что доходило до вооружённых столкновений между ними и убийств друг друга. После войны произошёл раскол уже в рядах бандеровцев, в результате чего появилась ещё одна фракция — закордонников, которую возглавил некогда влиятельный лидер националистов Лев Ребет.
Закордонники обвиняли оппонентов в замшелости. По их мнению, бандеровцы безнадёжно застряли в предвоенном времени и не понимали, что мир изменился. Надо было создавать независимую демократическую Украину, считали они, а бандеровцы всё так же мечтали об «Украине для украинцев» и придерживались ультраправых взглядов, которые были дискредитированы войной.
В условиях многочисленных конфликтов и расколов Бандера к началу 50-х годов практически утратил все имевшиеся рычаги влияния и был скорее символической фигурой, чем реальным лидером. Он перебрался в Мюнхен, вскоре к нему туда переехала жена с маленькими детьми, после войны оказавшаяся в советской зоне оккупации и жившая под чужим именем. Бандера настолько старался не привлекать к себе внимания, что даже его дети узнали свою настоящую фамилию только после его гибели, до этого они росли, думая, что их фамилия Попель.
Как КГБ создало идеальное оружие для тихих убийств
Однако в СССР Степана Бандеру продолжали воспринимать как угрозу и не оставляли попыток подобраться к нему. Служба безопасности ОУН* впоследствии заявляла о пяти попытках покушения на Бандеру, которые им якобы удалось предотвратить. Чисто теоретически, в советских интересах было бы работать на усугубление раскола, углубление конфликта между различными течениями украинских националистов и разжигание вражды между ними, попутно дискредитируя всех видных лидеров. А вот смерть Бандеры, наоборот, превратила бы его в мученика и символ.
Однако в советских спецслужбах 50-х была ещё слишком сильна инерция сталинских времён, когда единственным методом борьбы с политическими противниками было их физическое устранение. К тому же сторонником устранения был лично Хрущёв. На роль ликвидатора выбрали Богдана Сташинского, который хорошо зарекомендовал себя, выполняя «деликатные» поручения. В частности, именно он убил лидера закордонников Льва Ребета, при этом он настолько успешно провёл операцию, что немецкие полицейские даже ничего не заподозрили и смерть Ребета была объявлена несчастным случаем.
Позднее, уже на суде, Сташинский уверял, что был завербован чекистами насильно ещё в юном возрасте. Якобы ехал зайцем в поезде, попался контролёрам, которые передали его милиции, а потом он неожиданно оказался у чекистов, которые принудили работать на них, угрожая выслать его и семью в Сибирь. История довольно странная, к тому же надо учесть, что на суде Сташинский по совету адвокатов придерживался той линии развития событий, согласно которой он выполнял приказы, потому что просто не мог их не выполнять, иначе ему грозила бы гибель. Но всё же истории про безбилетников, которых под страхом Сибири вербуют чекисты, звучат как-то сомнительно.
Сташинский перед отправкой на задание несколько лет изучал польский и немецкий языки. Он должен был выдавать себя за польского немца, что и объясняло бы акцент, с которым он говорил по-немецки. Его планировалось использовать против лидеров украинских националистов, значительная часть которых после войны осела в Западной Германии.
Под именем Йозеф Леман он работал механиком в гараже при советском посольстве в ГДР. Его первым успешным заданием стало устранение Ребета. В октябре 1957 года он подкараулил его в подъезде и выстрелил в лицо из специального пистолета-шприца, заряженного синильной кислотой. Всё выглядело настолько естественно, что даже самые параноидальные соратники Ребета ничего не заподозрили и сочли, что он умер от внезапного сердечного приступа. Токсикологическую экспертизу никто не проводил.
Как сломанная отмычка едва не сорвала идеальное убийство
После столь безукоризненно проведённой операции Сташинский был на хорошем счету у начальства и ему были сделаны некоторые поблажки. Например, было позволено жениться на этнической немке, правда с запретом раскрывать себя.
Наконец, через год он получил задание на устранение Бандеры и прибыл в Мюнхен под именем Ганс-Йоахим Будайт. Сташинский готовился очень долго: он следил за Бандерой с начала 1959 года. Даже съездил в Роттердам, где Бандера выступал на поминках убитого ещё до войны лидера ОУН* Коновалеца. Но близко подобраться к нему никак не получалось: Бандера опасался за свою жизнь, его всюду сопровождали охранники из СБ ОУН*. Сташинскому за десять месяцев слежки удалось только запомнить его в лицо, определить его автомобиль и примерный распорядок дня. Хотя один раз у него был шанс выполнить задание: он подкараулил Бандеру возле гаража, но по какой-то причине не решился выстрелить и прошёл мимо, а пистолет-шприц утопил в водоёме.
Провалив задание и лишившись оружия, Сташинский вернулся в Москву, но там ему дали ещё один шанс, на этот раз предоставив инструкции и отмычку от подъездной двери, за которой следовало поджидать свою цель. Он также имел ингалятор с противоядием.
При попытке открыть дверь в подъезд отмычкой его спугнула одна из соседок, кроме того, у отмычки отломился один из зубцов. Однако Сташинский смог в гараже при помощи подручных инструментов доработать её и научиться открывать дверь.
15 октября 1959 года Сташинский проследил за Бандерой от самой церкви до дома. По пути Степан ещё сделал покупки. Обычно охранники сопровождали его до двери, но в этот день Бандера почему-то был беспечен и отпустил охранников возле подъезда. Внутри его уже поджидал Сташинский.
В начале второго часа дня Бандера начал открывать дверь, в этот момент Сташинский стал спускаться. Доподлинно неизвестно, какой диалог состоялся между ними. По одной из версий, Бандера узнал подозрительного молодого человека, который следил за ним с утра, и спросил его, что он тут делает, на что в ответ мужчина выстрелил. По другой версии, Сташинский сам завёл разговор с Бандерой. В тот момент, когда тот доставал ключ из двери, спускавшийся сверху Сташинский неожиданно спросил его: «С вашим ключом всё в порядке?» Когда Бандера повернулся к нему, он выстрелил из заряженного цианистым калием пистолета-шприца, завёрнутого в газету, ему прямо в лицо. В момент выстрела в одной руке Бандеры был пакет с покупками, а другой он доставал ключ из замка, поэтому никак не мог защититься от выстрела. Без сознания он рухнул на пол и сильно повредил голову, Сташинский же выбежал из подъезда, а оружие утопил в реке.
Вскоре ещё живого Бандеру обнаружили соседи, но по пути в больницу он скончался. Первоначально никто не подозревал криминала, пока не обнаружили, кем является убитый. При более подробном осмотре на его лице были найдены крошечные ссадины, вызвавшие подозрение у специалистов (по другой версии, на лице стали появляться тёмные пятна). Тщательно проведённые экспертизы подтвердили, что смерть наступила в результате отравления ядовитым веществом.
Было возбуждено уголовное дело, опрошены свидетели. Одна из соседок рассказала, что в тот день видела в подъезде незнакомого молодого человека, но затруднилась дать точное описание. Ровно через год, в октябре 1960 года, дело об убийстве Бандеры было закрыто: полиция так и не смогла выйти на след.
Почему Сташинский понял, что в Москве его ждёт смерть
К тому моменту Сташинский был уже в Москве. За успешное выполнение задания он был награждён орденом Красного Знамени, который вручил лично глава КГБ Александр Шелепин. Более того, в качестве поощрения ему разрешили привезти в Москву свою подругу Инге и раскрыть ей свою личность. Однако с этого и начались проблемы. Немецкой подруге агента в Москве совсем не понравилось, она не знала русского и не могла сходить даже в магазин. Кроме того, стал напрягаться и сам Сташинский. Он знал все приёмчики спецслужб и достаточно скоро установил, что за ним следят, причём делают это свои же. Сташинский опасался, что он слишком много знает, а такие люди порой заканчивают свои дни гораздо раньше, чем могли бы. В КГБ, в свою очередь, занервничали из-за того, что агента «повело» и они теряют над ним контроль из-за какой-то женщины.
Тем временем Инге забеременела, но рожать она хотела дома, где у неё были родственники, а не в Москве, где она не знала ни одной живой души и даже не говорила по-русски. Она также влияла на мужа, предлагая ему бежать, на что он пока не соглашался. Руководство КГБ разрешило ей вернуться, но не Богдану, он вынужден был остаться в Москве. Начальство опасалось, что Сташинский потерял голову, и теперь боялось выпускать его из своих рук. Ранее Сташинского предполагалось отправить в англоязычную страну, он усиленно проходил курсы английского, однако теперь обучение было прекращено.
Инге уехала в ГДР, где родила ребёнка, но через несколько месяцев тот умер. Сташинский так и не увидел сына, однако руководство всё же смилостивилось над ним и разрешило слетать на похороны, но с особыми условиями. Его доставили в Берлин военным бортом и в сопровождении группы агентов-охранников. Вероятно, тогда Сташинский окончательно укрепился в решении бежать, поскольку понял, что больше его никогда никуда не выпустят и в лучшем случае он проведёт остаток своих дней в Москве, вдали от жены.
На похороны он так и не попал. Прямо накануне они с женой улучили момент и бежали через чёрный ход дома, дав денег на оплату всех необходимых ритуалов младшему брату жены. Пройдя дворами, они вышли из города и пешком направились в соседний, находившийся примерно в пяти километрах. Там сели в такси, доехали до железной дороги и спокойно добрались на поезде до Западного Берлина.
Как побег одного человека потряс советские спецслужбы
Сташинский бежал на удивление удачно. Буквально на следующий день было объявлено о введении спецрежима и строительстве Берлинской стены, после чего поездки между двумя Германиями практически прекратились. В Берлине супруги первым делом обратились в американскую комендатуру, где Сташинский пообещал выдать американцам множество сенсационных подробностей в обмен на гарантии невыдачи и убежище. Однако американцы с недоверием отнеслись к советскому беглецу, чей побег так странно совпал с возведением Берлинской стены. Опасаясь провокации и не желая брать на себя ответственность за это дело, американцы передали его властям ФРГ, предварительно выведав у него всё, что сочли нужным.
В ФРГ Сташинского стали судить за убийство Ребета и Бандеры, в которых он сам признался и сообщил массу подробностей, известных только ему. Хотя американцы советовали не поднимать шумиху, власти ФРГ приняли решение сделать процесс открытым. Разразился громкий скандал. Побег Сташинского и его разоблачение стоили места руководителю КГБ Шелепину: хотя напрямую его отставка с побегом не увязывалась, но произошла вскоре после этих событий.
В ответ СССР возложил обвинения на Теодора Оберлендера, бывшего офицера «Нахтигаля», на тот момент уже занимавшего пост в правительстве ФРГ. Советская сторона обвиняла его в массовых убийствах во время оккупации Львова. Проведённое в ФРГ расследование посчитало Оберлендера невиновным, тогда как суд в ГДР за год до этих событий приговорил его заочно к пожизненному заключению. Теперь советская сторона обвиняла бывшего офицера ещё и в том, что он организовал убийство Бандеры, который якобы разочаровался в своей борьбе и собирался покаяться и вернуться в СССР, а Оберлендер велел убрать его, потому что тот знал о его неблаговидной роли во львовских погромах.
Сташинский на суде выбрал такую линию защиты, согласно которой он был жертвой злых планов КГБ и не имел права не исполнить приказ. При этом ни одного руководителя операции он так и не смог назвать, поскольку не знал их фамилий или сделал вид, что не знает. Суд учёл все обстоятельства и признал его виновным в двойном убийстве, но срок дал довольно мягкий — восемь лет. По одним данным, он полностью отбыл его, по другим — вышел досрочно, по истечении 2/3 срока. После этого супруги исчезли. Считается, что Сташинский изменил внешность, получил документы на новое имя и перебрался либо в ЮАР, либо в США. Несколько лет назад появлялась информация, что он жив до сих пор. Если это так, то сейчас ему должно быть 84 года, но до сих пор он ни разу не давал о себе знать.
Громкий скандал привёл к пересмотру некоторых практик и принципов. Советские спецслужбы отошли от чрезвычайно распространённой в сталинскую эпоху практики ликвидации политических противников. КГБ долгое время не признавал своей ответственности, и только в начале XXI века экс-глава КГБ Владимир Крючков всё же признал, что операция по устранению Бандеры разрабатывалась КГБ и стала одной из последних подобных операций в истории спецслужбы. Наступали новые времена, которые требовали новых методов.
* Деятельность организации запрещена на территории РФ по решению Верховного суда.
Средний рейтингЕще нет оценок 
